Читать интересную книгу Прах земной [СИ] - Юлия Лукова

– Угу, – сглотнув и подобрав с земли оружие, нервно кивнула Элена. Кажется, она как раз собиралась ещё о чём-то спросить, но меня отвлекло шипение готовящихся к атаке ящеров.

Вот уж…

Из темноты выскочило двое хищников, шкуры у них были мокрые из-за дождя, глаза светились красным, а с длинных двадцатисантиметровых языков капала жёлтая слюна. Краем уха услышал, как вскрикнула от страха Элена, и заплакал от увиденного Филипп.

Дети неприспособленные, – отстранённо подумал, кинув нож в одного из ящеров. В ответ, тут же чуть не оказался сбитым с ног вторым зверем.

Метнувшись вперёд, я попробовал дотянуться кинжалом до морды ближайшего хищника, но тот со злобным рычанием вовремя отпрыгнул назад. Ещё бы, при росте не больше полуметра они могут себе позволить как угодно вертеться у меня под ногами, избегая многих ударов, а вот мне, чтобы хоть немного их задеть, приходиться наклоняться чуть ли не к самой земле, рискуя столкнуться нос к носу с мордой ящера…

Когда у одного из них получилось проскочить мимо меня с боковой стороны, я сам едва не зарычал от злобы и собственного промаха, уверенный, что зверь попытается запрыгнуть мне на спину и перегрызть горло, однако, в прошествии трёх жгущих нервы секунд, понял, что ошибся и нападать на меня никто не собирался. Улучив момент и оглянувшись, заметил, как излишне прыткий зверь, оставив своего сородича один на один со мной, взял курс на застывших позади Романовых.

Понимая, что не могу разорваться на части и защитить и себя, и их, я решил разобраться сначала хотя бы с одним хищником, а уже потом – со вторым, которого Элена вполне в состоянии отвлечь на минуту-другую, тем более, оружие у неё для этого есть.

Отскочив от метившего по моим ногам хвоста первого ящера, я сразу же бросился вперёд, не боясь, что сзади на меня кто-нибудь нападёт. Мгновение спустя, увернувшись от целившихся в лицо когтей, ударил хищника кинжалом в горло, а затем, нащупав у него на затылке две выпирающие косточки, со всей силы на них надавил. Сколькое, покрытое чёрной чешуёй тело тут же замерло, а мощные лапы резко подкосились…

Не помню точно, как добрался до второго ящера, который, как выяснилось чуть позже, успел прокусить Элене голень, но помню, что его смерть была точно такой же, как и первого. Единственное, что тот зверь всё-таки смог до меня дотянуться и неслабо поранить плечо, а этот только бесполезно барахтался перед тем, как я воткнул ему нож в шею, ломая позвонки.

– Дура, почему ты не стреляла?! Я тебе пистолет для чего дал? Жить расхотелось? Ты теперь посмотри, что у тебя с ногой стало! – после того, как всё утихло, тут же заорал на Элену я, потеряв всякий контроль над собой.

– Я с-стреляла, но ем-му всё равно б-было… а ты… ты вообще… не в-видел и н-не слышал н-ничего… – сильно заикаясь, выдавила из себя бледная девушка, но, в конце концов, не выдержав напряжения и не договорив, расплакалась.

Я даже замер на секунду от растерянности. Но не от того, что Элена неожиданно надумала лить слёзы, а от того, что она сказала про выстрелы. Неужели я так увлёкся боем, что пропустил такой грохот?

Подойдя к трупу второго убитого мною ящера, я наклонился и стал осторожно осматривать его чешую.

В основном никаких повреждений на ней наблюдалось, но на передней лапе и кое-где на морде, если присмотреться, чешуйки были сильно повреждены, хотя открытой раны и не наблюдалось. Мне, человеку, использовавшему в своё время против ящеров один лишь пистолет да пули, очень знакома такая картина, а это значит, что Элена не соврала. Она и вправду стреляла в зверя и даже смогла его немного задеть, а я этих выстрелов почему-то не заметил. Точно также как недавно не заметил и приближения Филиппа… что же со мной такое твориться, откуда взялась эта рассеянность, невнимательность?

Вздохнув, я заставил себя не думать на эту сколькую тему, хотя бы до того, пока не перевяжу плечо и не заставлю сделать то же самое со своей ногой Элену. Я-то к боли уже давно притерпелся, а она вполне может и умом повредиться, терпя всё это. Только вот на этот раз лечить себя сама будет! С моими подсказками, но сама. Не хватало мне в очередной раз в её кровь вляпаться. И так уже терпение с каждым часом всё больше испаряется, а желание остаться в одиночестве заполняет все мысли.

– Хватит ныть, Элен, тебе нужно перевязать рану. Вот сумка с лекарствами, начинай, – говорю, сев на свой матрас и сняв грязную, залитую в нескольких местах кровью рубашку, которую после боя с ящерами только на тряпки выкинуть.

– Ты меня слышала? – заметив, что так и не получил какого бы то ни было отклика на свои слова, раздражённо интересуюсь.

– Слышу, – шмыгнув носом и с трудом отняв от лица ладони, дрожащим голосом ответила девушка.

– Почему у тебя слёзы… красные? – спросил настороженно, увидев, что вместо обычных прозрачных капель, у Элены из глаз идёт непонятно что красного цвета.

– П-потому что Пепелища. Я тебе уже рас-сказывала, это с команд-дировкой моей матери с-связано.

– Тоже с рождения такое?

– Д-да… вместо н-нормальных слёз из глаз всегда течёт к-кровь. Это очень б-больно, знаешь ли. Я из-за этого и не люблю плакать, и стараюсь себя сдерживать, а сейчас просто уже не выдержала… последние дни ведь были такими насыщенными, вот и выползло всё накопившееся наружу, – поделилась своими ощущениями девушка, хотя какой толк рассказывать об этом мне, я не понимал.

– Знаешь, – хотела продолжить свою речь Элена, но, повернув голову в мою сторону, она запнулась и резким движением закрыла себе рот ладонью.

– Что такое?

– Что у тебя с рубашкой?

– Испортилась, я её снял.

– А-а-а, – расслабилась девушка, вытерев тыльной стороной ладони свои губы. И чего она так испугалась?

Элена.

Нападение ящеров и внезапный приступ злости неприкасаемого стали той последней соломинкой, что переломила спину верблюда и окончательно смела весь мой внутренний контроль и самообладание.

Обидно. Я столько дней сдерживала себя, старалась не плакать, не думать о плохом и не переживать попусту, но в итоге всё равно не смогла избежать слёз. А главное, по такому глупому поводу сорвалась, что самой неприятно становится, стоит в очередной раз вспомнить об этом.

И как бы мне ещё намекнуть Ричу, что после устроенной недавно истерики я могу на время ослепнуть? Сказать прямо? Оно-то, конечно, может и прокатит, но что будет, если неприкасаемый отреагирует не так, как мне хотелось бы?

Потеря зрения всё-таки серьёзная проблема, которая может помешать нашему быстрому передвижению или вообще создать такие трудности, что Рич, чтобы не заморачиваться лишний раз, сам решит от меня избавиться… но если убийце ничего не сказать, то дальнейшая ситуация может оказаться в разы хуже возможной смерти. И это при том, что считается, будто хуже смерти ничего нет. Идиотизм, хуже неё всегда были вечные мучения.

Конечно, если завтра днём, как раз тогда, когда у меня по идее должно пропасть зрение, на нас нападут твари, подобные сегодняшним ящерам, то мои и Филькины муки вряд ли будут вечными, но тоже вполне серьёзными и долгими. Сами посудите: быстро бегать или хотя бы держать в руках пистолет я уже не смогу, Филька вообще ребёнок. Для живущей здесь мерзости не составит труда напасть на нас откуда-нибудь из-под земли и начать жрать заживо.

Рич тоже не всесильный и отбиваться сразу от десятка монстров не сможет. А его словам о том, что днём все звери спят в своих норах, я уже не слишком-то и верю, потому что не раз натыкалась в горах на мелких, шныряющих туда-сюда животных…

Так, ладно, не буду развивать тему насчёт того, что с нами может произойти. Лучше просто с утреца пораньше расскажу обо всём Ричу и понадеюсь на то, что он сдержит своё слово и будет защищать нас согласно Договору.

Пододвинув с трудом уснувшего брата поближе к себе и стараясь не тревожить понапрасну больную ногу, я прикрыла глаза, в надежде хотя бы немного подремать, и тут же их открыла, заслышав снаружи чей-то рёв.

– Кто это?

– Не бойся, не к нам, – лениво отозвался неприкасаемый, разорвав когтями очередной бинт. Мою-то ногу мы вдвоём пару минут назад с горем пополам перебинтовали, а теперь Рич сам со своим плечом мучается, хотя я честно предлагала ему помощь.

– Спи, давай!

– Да спала бы уже давно, если бы могла, – с грустью пробормотала, и вдалеке тут же снова раздался чей-то вой.

***

Джейн была до крайности раздражена и обессилена, едва ли не впервые за последние двадцать с лишним лет.

Где-то там в её пещере сидело и готовилось ко сну трое незнакомцев, тех самых, которых она позавчера встретила у озера.

Точнее, – поправилась женщина, не обращая внимания на льющуюся за шиворот холодную воду и голодное шипение выбежавших на разведку грызунов. – Спать легли только двое, а третий, мужчина, продолжает караулить вход.